Продолжаем публикацию заметок-воспоминаний Виталия Павловича Романова.

(Продолжение. Начало в № 90, 94, 98, 102, 106, 109, 113, 117)

Мне запомнился один немец из горной дивизии «Эдельвейс». У него был небольшой аккордеон. Он хорошо играл и пел немецкие песни. Когда я подходил послушать, он, ехидно улыбаясь, пел русскую на немецком языке: «Вольга, Вольга, мутер Вольга, Вольга гроссер дойчланд флюс». Это значит «Волга, Волга, мама Волга, Волга великая немецкая река». Мы тогда еще не знали, что под Сталинградом немцы потерпели сокрушительное поражение. Он, наверное, тоже не знал.

После освобождения города, школы №3 и №63 были вновь заняты под госпитали раненых советских солдат. Но уже в октябре сорок третьего года  была организована школа в одном из нежилых домов по улице Октябрьской. В ней учились шесть классов с пятого по десятый. В доме было три комнаты. В одной из них учительская, в двух других – учебные классы. Учились в три смены по два класса в смену. Третья смена  занималась в вечернее время до 23 часов при освещении керосиновыми лампами. На них вместо ламповых стекол были простые пол-литровые баночки без донышек. В классе был один сколоченный из досок стол. За ним помещалась половина учеников. Другая половина сидела на табуретках и скамейках, принесенных из дома. Писали на коленях. Домашние задания выполняли на оберточной бумаге или на старых книгах. У каждого были две настоящие тетради, купленные втридорога на рынке. Одна – для контрольных работ по математике, другая – для диктантов и сочинений.

У каждого была своя чернильница в мешочке. Чернила делали из химического карандаша, тоже купленного на рынке. Учитель сидел за тумбочкой. Писали перьевыми ручками.

Мы были полуголодные, плохо одетые, выросшие из своей прежней одежды. У многих были штаны и юбки, пошитые матерями из ношеного армейского обмундирования, даже у некоторых из немецкого. Зимой одетые в стеганые ватные фуфайки. Мы не стеснялись нашей бедности.

(Продолжение следут…)