Мои предки переехали на Кубань в 18-м веке в числе первых казачьих переселенцев. Их хуторок приютился на живописном берегу степной реки Курка и к началу Великой Отечественной войны превратился в богатую Калабатку с сотней крепких хаток. Право на хорошую жизнь казакам пришлось отстаивать в боях с горцами, которые устраивали разрушительные набеги на поселения. Они брали в плен жителей и продавали их на Дубовом рынке в рабство арабам или туркам. Особенно трагичной была весна 1807 года, когда черкесы после жестокого боя прорвались в курчанские хутора. Казаки погибли, а женщины и дети попали в плен.

Набеги были частыми, отчего пришлось переселиться подальше от реки и объединить казачьи силы. В 1865 году родилась станица Курчанская. Она и сегодня процветает – наша курчанская столица. А Калабатки нет, она была полностью разрушена в годы Великой Отечественной войны.

Спасали родную землю от фашистов и мои родные Дрыги. Из шести братьев вернулись домой двое: мой отец Федот Лукич и брат его Фёдор. Дяди – Алексей, Григорий, Иван, Семён – навечно остались на боевых рубежах.

Какой война досталась нам – детям и нашей маме Евдокии Леонтьевне? Ей, как и отцу, на июнь 1941 года едва исполнилось 29 лет, а детей было уже четверо. Отец с первых дней войны был призван на фронт. Мама осталась одна с десятилетним Мишей, девятилетней Валей, двухлетней Катюшей, и мне было всего шесть лет. Мы попали в оккупацию и потеряли Мишу. Его затоптали фашистские кони, когда он по приказу румынского солдата купал лошадей в Курке.

 Наше положение в занятых фашистами посёлках усугублялось тем, что они вошли в состав особо укреплённой немецкой «голубой линии». Жителей не выпускали из хат, за водой бегали тайком, непослушных расстреливали. Жестокие бои на подступах к Калабатке шли с февраля по 19 сентября 1943 г. – до дня освобождения. Победителей встречали только руины, так как 19 апреля всё население угнали в рабство: кого в Германию, кого в Польшу, Венгрию или на Украину, а нас в Австрию. Что стало с теми больными и стариками, которые не могли идти?! После освобождения их не нашли…

В концлагерь нас везли как скотину в товарных вагонах и кормили баландой. Мамочки на редких остановках выпрашивали для детей хоть что-нибудь. Одни отворачивались, а сердобольные давали кусочек хлеба или каши.

Жили в бараках за колючей проволокой. Охраняли нас фашисты с собаками. Работали на шахте не только взрослые, но и подростки. Держались, выживали… А враги мечтали показать нас дикарями, над которыми можно издеваться и убивать. Бросали через забор еду и смотрели, как доходяги будут драться за кусок хлеба. Но мы были людьми, а не рабами и делили всё по справедливости.

Вернулись на родину только после окончания войны. Калабатки не было, стали жить у тёти в Светлом пути, которой всем миром поставили маленькую хатку. Спали на полу на соломе девять человек. Но как было светло на душе, как тепло у керосиновой лампы, как красиво звучали песни счастливых людей…

Федот Лукич Дрыга, раздавленный фашистским танком на волжском плацдарме, выжил и с орденом Отечественной войны I степени на груди вернулся к развалинам родного дома. Нашёл семью, вместе с земляками восстанавливал и строил хозяйство, хотя и был инвалидом. Сегодня на месте разрушенного фашистами хутора красивый, современный посёлок.

Евдокия Леонтьевна умерла в 1984 году на светлое Благовещение. А Федот Лукич прожил 92 года, воспитывал внуков и правнуков. Судьба у семьи была тяжёлой, но все оставались добрыми людьми.