Война не обошла стороной никого, умыла слезами горя все семьи. В моей станице большинство мужчин ушли на фронт. В семье прабабушки Дарьи, бабушки моего папы, за старшего остался отец – мой прапрадед Никифор Амосович Садовский, инвалид, участник первой мировой войны. А муж бабушки, мой прадед Фёдор Васильевич Белаш, сражался на Сталинградском фронте, останавливал рвущегося к Волге врага.
Летом 1942 года фронт приблизился к Курчанской. Румынские дивизии наступали со стороны Славянска-на-Кубани. С нашей стороны оборонялись всего несколько батальонов морской пехоты. Одним из них командовал будущий Герой Советского Союза, командир десанта на Малую Землю Цезарь Львович Куников. Силы были неравны, и моряки с боями отступали. Но в этих боях нанесли врагу огромные потери, разбив румынскую дивизию. В августе 1942 года враг прорвался южнее станицы и нашим защитникам пришлось отойти к Темрюку.
Началась оккупация, которая длилась почти 400 дней. Маленьким мальчиком мой папа впитывал эту живую историю из уст своих родственников, соседей, от учителей школы. Рассказывает, и передо мной встают картины тех тяжёлых дней, как в кинофильме, и страшно представить себе чувства людей: боль, гнев, отчаяние, страх, когда на их землю ступила нога в фашистском сапоге.
Особенно в станице лютовали румыны. Как-то в дом к Никифору Амосовичу ворвались несколько румын и начали проверять горшки на печи. Старик не выдержал и язвительно сказал: «Уж не партизан ли вы в горшках ищете?» Злые, раздосадованные солдаты схватили инвалида, выволокли на улицу и стали избивать прикладами. Испуганная внучка Лена, девочка лет семи, стала громко кричать, и только появившийся на шум немецкий офицер прекратил избиение. Надо сказать, что маленькая Лена была мала, но бесстрашна. Один немец издевался над её младшим братишкой Васей. Лена всегда защищала четырёхлетнего брата.
Как только в станицу вошли немцы, некоторые из остававшихся мужчин ушли в плавни, партизанить. У стихийных партизан не было ни оружия, ни подготовленных баз и припасов. Они просидели в камышах несколько дней. Но плавни были под неусыпным наблюдением противника с высот и непрерывно обстреливались. Их ждала неминуемая гибель, если не от пуль, так от голода. Им пришлось вернуться в станицу. И помог им в этом назначенный немцами станичный староста, имя которого нам сейчас неизвестно. Он велел мужчинам открутить любые железки от разбитых автомобилей или танков, сделал им пропуска, создав видимость, что они ходили за запчастями для восстановления сельхозтехники. В станице в то время существовал небольшой базарчик, где жители продавали какие-то свои вещи, меняли их на продукты. И случалось, что женщины вслух обсуждали положение на фронте, ругали оккупантов. Этот староста, проходя мимо, уговаривал их не говорить об этом вслух в целях их же безопасности. После освобождения он продолжал жить в станице и не был наказан, как другие пособники оккупантов.
Но были в станице и самые настоящие предатели-полицаи. Они ушли вместе с фашистами и больше их никто не видел. Перед отступлением фашисты стали «угонять» из станицы местных жителей, в основном женщин и детей. Те, кому повезло, были освобождены Красной Армией в Тамани. Большинство оказались в Крыму и смогли вернуться домой только через год. А некоторых увезли в Германию. Многие жители Курчанской погибли или пропали без вести.
Зимой 1942-1943 годов на фронте произошёл перелом. Фашисты были разгромлены в Сталинградской битве, и уже проигрывали битву за Кавказ. Теперь наступала Красная Армия и фронт вновь приближался к станице Курчанской.
В мае 1943 года Красная Армия подошла к «Голубой линии» и начались позиционные бои.
Всё лето через станицу летали снаряды в обе стороны. Часто под обстрел и бомбёжку попадала сама станица. Недалеко от дома прабабушки Дарьи, прямо на перекрёстке улиц Щорса и Горького, используя рельеф, немцы построили склад ГСМ. Он находился в яме, был укрыт сверху брёвнами и землёй, хорошо замаскирован. Попасть в него было очень трудно. Получив точные координаты этого склада, каждую ночь сюда прилетали наши ночные бомбардировщики. Это были знаменитые лётчицы Таманского полка. Целую неделю по ночам на этот перекрёсток сыпались разные бомбы, пока не добились прямого попадания в склад большой бомбой.
В это время над Кубанью шла воздушная битва. Впервые с начала войны немецкая авиация потеряла господство в небе, а наши лётчики, наоборот, стали хозяевами неба. Но давалось это тяжёлой ценой. Один из наших самолётов был сбит и упал в лиман рядом со станицей Курчанской. Когда мои родители учились в школе, было проведено торжественное перезахоронение останков лётчика с этого самолёта на мемориале в парке станицы Курчанской.
Лето 1943 года было особенно тяжёлым для жителей станицы. Казалось, наши уже рядом, но враг всё ещё держится, людей угоняют в Германию, люди гибнут, горят и рушатся хаты, фашисты уничтожают всё, что не могут забрать.
В это время люди прятались от обстрелов в подвалах. Во дворе у моей бабушки Татьяны есть старинный подвал со сводчатым кирпичным потолком. Он построен ещё в дореволюционные времена, выдержал войну и существует до сих пор. Во время войны там жили сразу три семьи – прабабушки Дарьи и соседей. Одна семья была – глухие старички. Однажды кто-то принёс мисочку мёда, и все начали собираться во дворе у стола. Но тут послышались орудийные выстрелы, и все поспешили скрыться в подвале. А старички подумали, что никто не хочет мёда, и спокойно под обстрелом съели большую его часть, пока земля не задрожала от близкого взрыва.
Во время оккупации люди часто слышали, как немецкие солдаты поют песню «Майне либе Августин». Кто-то спросил, о чём это они так поют. Никифор Амосович тут же выдал ответ: «Мабуть, в августе отступать будут!» Он немного ошибся. Только в сентябре нашим солдатам удалось форсировать Курку и прорвать «Голубую линию».
21 сентября 1943 года станица Курчанская была освобождена. Оккупация закончилась. Но до Победы, до Берлина было ещё далеко.
Освободившие станицу части с боями двигались дальше, на Темрюк. А оставшиеся жители Курчанской несколько дней собирали тела погибших героев и привозили в центр станицы. В парке были вырыты братские могилы для отдавших свою жизнь за освобождение нашей станицы. Теперь в парке построен мемориал в память о наших освободителях, не доживших до Победы. На мемориале и братской могиле в парке высечены имена солдатов и офицеров, павших при освобождении станицы. Там около 900 фамилий.
Отгремела война. Заросли места сражений, отстроились дома, восстановлены предприятия, отстроена школа и детские сады.
Каждый год в станице Курчанской отмечается памятный для всей нашей страны день – день Победы. 9 Мая – священный праздник для каждого из нас, день нашей славы, гордости и скорби. Мы в неоплатном долгу перед старшим поколением, защитившим страну и восстановившим её из руин.
Десятилетия прошли, а мы продолжаем чтить наших героев, ушедших в века, но навечно оставшихся в памяти поколений и праздновать великую Победу. Мама рассказывала, как трогательно готовились к этому дню они, школьники. Выжигателем рисовали для ветеранов открытки-поздравления на дощечках, и, рано утром, нарезав сирени и нарвав алых тюльпанов, спеша, бежали домой к ветеранам, чтобы подарить их им перед тем, как они, надев свои пиджаки с наградами, пойдут на торжественный парад в станице.
Моя мама вспоминает, как будучи девочкой лет 10-11, после праздника в станице, придя домой, залезла на крышу времянки, и сидела, смотря сверху на пустую улицу. Был очень жаркий май, люди уже разошлись по домам. Из громкоговорителя по радио звучали торжественные и грустные песни о войне. И вдруг она увидела, как по улице идет её сосед, дедушка, домой. Он шёл, небольшой, худощавый, а на его пиджаке была прикреплена одна-единственная медаль. «Не знаю, почему, но так сильно защемило в груди, так тоскливо стало, глядя на него. Он был словно воплощением того самого русского Солдата, прошедшего все невзгоды и тяготы войны, пришедшего с «сединою на висках», сухо сдерживая радость «со слезами на глазах», – рассказала мама.
Восемьдесят лет назад закончилась самая страшная в истории нашей Родины война. Память о тех великих, героических днях до сих пор живёт и будет жить в сердце каждого из нас – взрослого и ребёнка.
Дарья Белашова, юнкор газеты «Тамань».
