День майора полиции Ирины Алексеевны Улиной начинается одинаково рано, а на вопрос домочадцев: «Когда вернешься?», всегда отвечает: «Поздно». За 15 лет службы в органах наша героиня не разочаровалась в профессии и по-прежнему считает ее лучшей на свете.

— Можно говорить красивыми фразами о верности профессии и о любви к детям. Но когда их десятки, с искалеченными судьбами, начинаешь болеть их болью, дышать их воздухом и проблемами. Многие дети уже давно выросли. Не многие находят в себе мужество и выкарабкиваются, получают образование, обзаводятся семьями. Большая часть идет по той же тропке криминала и заканчивает печально.

Ирина Алексеевна, завидев подростков на тротуаре, жмет на тормоз: «Видите, это наши. Имен не знаем, но точно — наши». Как она определила? Наметанным глазом, по ряду особенностей, присущих только этой категории детей из неблагополучных семей. Походка, взгляд, сленг. «Как вы понимаете слово «принял», например? — спрашивает Ирина Алексеевна. На жаргоне оно означает, что подросток уже попадал в поле зрения полиции. У «разбить парк» смысл буквальный, а «обнести хату» юристы перевели бы как «несанкционированное проникновение в жилище». 

— «Наших» — всего 1 % от детского населения, цифра эта может немного меняться в зависимости от благополучия территории. Но доказано наукой виктимологией: на преступность несовершеннолетних влияют 300 причин, от генетики до демографии, – говорит Ирина Улина.

У магазина Ирина Алексеевна снова останавливает машину. Надо приобрести сладости перед поездкой в одну из станиц района, где живет семья «подучетных», «наших». Благотворительность — слово, затертое в показных, на камеру акциях. Улина показухи не любит. Она просто помогает детям, сколько служит в полиции. С ее легкой руки организуются профильные смены в оздоровительных лагерях для ребят, находящихся в трудной жизненной ситуации, проходят благотворительные акции и проекты. Коллеги, зная это, активно помогают ей.

На учете в подразделении по делам несовершеннолетних – 75 детей и подростков, 82 неблагополучных родителя. К сожалению, среди них есть и те, кто уже попробовал алкоголь. Неужто она и впрямь верит в каждого из них? Не напрасны ли старания? Известно же, не родятся апельсины от осины, и подтверждение тому — «династии» неблагополучных, когда подучетную мать сменяет её выросшая дочь. Прежде чем ответить, Ирина Алексеевна задумывается: Вы правы, укоренившиеся «фамильные традиции» неблагополучия изменить сложно. Я вам сейчас расскажу, как мы в Центре временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей работаем. Туда помещают детей, находящихся в сложной жизненной ситуации. Многие из них не посещают школу, больны различными хроническими заболеваниями. Мы их не только обучаем, помещаем в медицинские учреждения для лечения, но и прививаем элементарные навыки гигиены, правильного поведения в быту. Именно здесь кто-то впервые узнает, что еда бывает не только свежей, но и вкусной, горячей и три раза в день. Помогаем детям получать паспорта, организуем ЕГЭ. Они получают аттестаты. Это и есть их шанс. Конечно, не все им воспользуются, но каждый должен его получить. Вот ради этого и стараемся».

Насколько получается, можно судить по статистике, которую И.А. Улина знает назубок. За 20 постперестроечных лет количество преступлений, совершенных подростками от 14 до 17 лет (по закону они достигли возраста уголовной ответственности), снизилось в два раза. Юные правонарушители, которым еще не исполнилось 14, попадают в систему ранней профилактики подростковой преступности, по этой категории — тоже снижение в разы.

«Переходом количества в качество» назвала Ирина Алексеевна нынешние времена. Текучки личного состава нет, хотя нагрузки серьезные. Инспектор — человек, который обязан быть в курсе того, что происходит с подопечными, в любой момент готов включить весь ресурс районной системы профилактики детского неблагополучия. 

— Не мы – сама жизнь занимается их отбором. Случайные не выдерживают. Я не заметила, как пятнадцать лет пролетело. Часы складываются в дни, дни – в годы, годы — в жизнь, и вся она проходит на глазах у наших собственных детей. Наверное, это и есть воспитание.

Сейчас со стороны подростков нет таких краж, как в 90-е, кроликов с соседних подворий, колбасы из магазинов или провода с ЛЭП на цветмет. Давно уже более благополучной стала жизнь. Но проще ли им от этого живется? Есть «китайская стена», которую не пробить только лишь общественным и административным ресурсом. Семья, мама должны стоять за спиной каждого взрослеющего человека. Она — точка отсчета в жизни любого ребенка, и главные свои заповеди — «не убий» и «не укради» — он узнает от нее. Или не узнает.

От мамы зависит, знает ли ребенок, что такое хорошо и что такое плохо. Но в суде, рассматривающем дело малолетнего преступника из неблагополучной семьи, как правило, стоят педагоги, инспекторы ПДН, специалисты других служб. Мамы нет. На нее составят административный протокол, выпишут штраф, который она, скорей всего, не оплатит. Обществу, как воздух, нужны серьезные рычаги воздействия на семью, и в последнее время появляются законы, призванные изменить ситуацию к лучшему. И несмотря на то, что полиция — система очень серьезная, Ирина Алексеевна убеждена, что главное в работе ПДН — это не карательные функции, это любовь к детям, искреннее желание помочь им, вовремя оказать поддержку тем, кому трудно, и может быть, в буквальном смысле за руку вывести ребенка, оказавшегося в сложной ситуации, в нормальную жизнь. А для этого порой нужны годы.