– Анна Алексеевна, мы с Вами встречаемся накануне Дня учителя. Этот год объявлен Годом педагога и наставника. Поэтому хотел бы начать с вопроса о том, как себя чувствует система образования края. И поговорить про кубанский штат педагогов. Насколько он мощный?

– Штат педагогов Краснодарского края третий по численности в Российской Федерации. У нас огромная армия квалифицированных специалистов работает в школах, в системе среднего профессионального и высшего образования. Если говорить об учителях в школе – их 37 тысяч. Это профессионалы, которые заботятся, чтобы образование на Кубани показывало хорошие и даже выдающиеся результаты.

В целом система образования Краснодарского края вполне здорова. Это мы видим по тем результатам, которые показывают наши выпускники, а также по итогам единого государственного экзамена. Ну и, конечно, по участию в олимпиадах. Кубань на очень хорошем уровне.

– Это один из «критериев самочувствия»?

– Конечно, это заслуга учителей. Поскольку наш с вами разговор проходит в преддверии Дня учителя, я хочу каждому педагогу, работающему на Кубани, сказать слова благодарности, поздравить с профессиональным праздником и поклониться до земли, ведь учительский труд никогда не был легким – никогда. Тем более сегодня. И особенно в Краснодарском крае, потому что контингент школьников с каждым годом растет, а значит, нагрузка на учителя увеличивается многократно.

– Значит ли это, что в профессию не спешат идти?

– Нет, почему же, сегодня как раз мы видим обратную тенденцию: в эту профессию возвращаются. Я хочу сказать отдельные слова благодарности тем педагогам, которые в сложные 90-е годы остались в школе. Очень многие их коллеги тогда ушли из профессии. Но люди, которые остались в образовании, стали фундаментом, и благодаря им система в целом сохранилась. И за это – отдельное спасибо.

Что касается сегодняшних тенденций и трендов, то они тоже очень интересные. В этом году более 3 тысяч первокурсников зашли в различные вузы края на педагогические специальности, что обеспечило достаточно высокий конкурс – семь человек на место. И сегодня можем рассчитывать на то, что начнем таким образом наращивать количество выпускников. Но это вопрос не одного дня, не одного года. Совершенно понятно, что нам придется еще несколько лет серьезно работать и, наверное, ждать, чтобы закрыть кадровую проблему, которая сформировалась.

– Кадры – это действительно краеугольный камень любой профессиональной сферы…

– Да, это так. Образование и здравоохранение не исключение. Плюс мы же с вами понимаем, как развивается Краснодарский край: он серьезно прирос по населению за счет миграций и демографического подъема, который мы наблюдали до 2016 года. А это значит, что нагрузка значительно увеличилась и на учителя, и на врача, и на социального работника. У педагога в Краснодаре сегодня нагрузка 1,7, то есть у кого-то две ставки, у кого-то – одна. Работа очень сложная. Не забывайте, что еще не до конца ликвидировано то, что мы называем в народе «бюрократические вещи», – заполнение различного рода журналов, отчетов, планов. Это все определенным образом влияет на педагога, на его желание оставаться в профессии и самому чему-то учиться. Эту нагрузку сегодня снижают на федеральном уровне, и край, соответственно, тоже. Мы многократно по этому поводу обращались в федеральное министерство. Хорошо, что нас слышат, поэтому нагрузка поэтапно снижается. Цифровизация тоже один из ресурсов, благодаря которому она уменьшится.

– Анна Алексеевна, Вы вспомнили 90-е годы. В это время появилась уже набившая оскомину фраза: «Повышаем престиж профессии учителя». Сейчас это еще актуально или же престиж профессии уже на высоком уровне?

– Я думаю, актуально. И так будет еще долго, если не всегда. Просто мир меняется, меняемся и мы. Какая задача стоит сегодня перед педагогом? Чему научить ребенка, если все есть в интернете? Поэтому современный учитель, когда готовится к уроку, не просто читает учебник и пересказывает его – он должен владеть всеми инструментами. А это минимум – современные интерактивные доски в классах, а максимум – новейшие химические, физические лаборатории, которые мы сегодня открываем. Тут педагог должен быть больше учебника, больше информации, доступной в интернете. Нужно серьезно знать тему, все около этой темы. И важно уметь учеников действительно заинтересовать. Иногда поставить себя на место школьника и ответить на вопрос: «Почему я должен любить именно этого учителя и ходить к нему на урок?» Это и правда задача очень сложная. Поэтому мы всем говорим: «Развивайтесь, учитесь. Только это гарантированно вам даст интерес со стороны ребят». Где интерес, там формируется и соответствующее отношение к предмету, а затем и к будущей профессии. И, конечно, к человеку. У каждого из нас в детстве был наставник, который стал путеводной звездой – тем человеком, на которого хотели быть похожими, подражать, а в дальнейшем – помогать. Есть и обратная история, когда педагог убивает в ребенке все желание: и учиться, и развиваться, и тем более быть похожим на этого человека. Конечно, я не могу сказать, что таких много, но они до сих пор остаются в школе. Наша задача – либо их скорректировать, либо прощаться. Потому что сегодня подход к детям должен быть совершенно другим. Это правда. В этом смысле система образования должна измениться.

К слову о престиже: мы этим будем заниматься много-много лет. Это вопрос не только Года педагога и наставника – это вопрос всей нашей жизни. Нужно менять сознание людей. Если мы привыкли на кухне при ребенке давать какие-то оценки классному руководителю, учителю математики, русского языка, мы что тогда хотим получить? Как ребенок будет относиться к этому педагогу? В нашем сознании должно быть определенного рода табу на обесценивание учителей. Мы прежде всего как родители должны себе ответить на вопрос: «Что я хочу для своего ребенка? Чтобы он в школе как относился к учителям? Как мне помочь ему получить у педагога знания?» И здесь мы должны быть на стороне школьника – своего ребенка, помочь ему эти знания получить, наладить контакт с наставником.

К сожалению, пока нельзя утверждать, что педагог – самая уважаемая профессия в нашем обществе. Нам предстоит долгий путь к этому.

– То, что убрали из закона об образовании понятие «образовательная услуга», – один из шагов?

– Да, это один из шагов. Правильно, что это сделали.

– Накануне старта учебного года Вы посетили много разных учебных заведений, особенно новых. Современная школа – какая она?

– Во-первых, важно смотреть, как все эти объекты готовятся к учебному году. Во-вторых, сегодня на Кубани реализуется ряд уникальных проектов. Например, в Сочи строим государственную школу в микрорайоне Министерские Озера. Это удивительный новый проект с амфитеатром прямо на входе, с огромными широкими коридорами, с прекрасными рекреациями для детей. Задействовали даже крышу: там расположились зоны для отдыха и занятий спортом. Школа в таком формате воспринимается совсем иначе и даже создает впечатление высшего учебного заведения. Она наполнена смыслами – сразу, когда ребенок заходит, уже от входной группы он воспринимает все иначе: амфитеатр позволяет на перемене или когда есть паузы просто сидеть и общаться. Школа дает совсем иное ощущение в целом от учебы: туда хочется идти. Вопрос в другом: не все наши школы такие. Но мы должны сделать так, чтобы все учебные заведения преображались, наполнялись смыслами. Процесс сложный, долгий, затратный, но мы по этому пути идем. В прошлом году в той или иной степени было отремонтировано 800 школ. Где-то кровлю поменяли, где-то капитальный ремонт провели. Как в Лазаревском районе Сочи. Здание 1950-х годов постройки было очень ветхим. Полностью его обновили, создали полезные пространства – и это уже другое учебное заведение. По этому пути и надо идти.

Всегда говорила и буду утверждать, что смысл не в стенах, а в том, что школа готова дать ученику. Уровень образования – главный момент. Важно не загонять всех под одну гребенку, не заниматься исключительно подготовкой к ЕГЭ, а выявлять таланты.

– Как Вы относитесь к единому государственному экзамену?

– Считаю, что подходы к ЕГЭ надо менять. Но в нем есть и абсолютные плюсы. Вот реальный пример: ребенок из Белой Глины, 300-балльник, поступил в московскую Высшую школу экономики. У него и старший брат показал выдающиеся результаты. Это тот эффект, который стоял в основе принятия решения по внедрению ЕГЭ. И он достигнут. Проблема в другом: сегодня страх перед экзаменом никуда не делся, более того, он нарастает. У нас сегодня 60 процентов девятиклассников уходят из школы. Это те дети, у которых высокие баллы. Они уходят главным образом потому, что не уверены, что через два года сдадут единый госэкзамен. И идут в систему среднего профессионального образования. Из-за этого средний вступительный балл очень возрос. Например, в Краснодарском архитектурно-строительном техникуме сегодня он 4,9. И уже ребенок с баллом 4,3 туда не попадет. Это значит, что у нас отсеивается значительная часть выпускников, которые тоже должны получать среднее профессиональное образование. Ребята с высокими баллами отучиваются в колледже и все равно идут поступать в вузы, а не работать по профессии. А страна и край заинтересованы в рабочих ресурсах в том числе. И мы пока не понимаем, как решить эту задачу. Вот это – проблема единого государственного экзамена.

А задача школы – увидеть ученика. Вот послушайте Татьяну Черниговскую – это великий наш нейрофизиолог, психолог, лингвист. Она говорит о том, что никогда бы Эйнштейн не сдал наш ЕГЭ. Пушкин вряд ли бы сдал ЕГЭ. Даже базовую математику. Но мы-то знаем, как Пушкин учился в лицее, это ни для кого не секрет. Но при этом оба они талантливы в другом. Так вот задача школы и ЕГЭ – не быть прокрустовом ложем. Мы должны разглядеть ребенка. Это задача каждого педагога, классного руководителя. Нужно увидеть, какой у него потенциал, и развить его. Чем раньше, тем лучше. Мы почему получаем с вами 11-классников, которые разводят руками и говорят, что не знают, кем хотят быть? Да потому, что их не разглядели, не увидели, что им было интересно в пятом, седьмом классе, чем занимались на уроке рисования, какие у них работы. Нередко мы относимся как к факультативным к некоторым предметам, таким как музыка, рисование, думаем: «Не так уж это и важно. Главное, чтобы ЕГЭ сдал – математику, русский». Но без творчества тоже нельзя.

– Анна Алексеевна, но учеников так много, как учителю выявить настоящие таланты?

– Очень важно именно разглядеть каждого. Когда говорят о том, что у нас нет интеллектуального потенциала в стране или что все «выбыли», это не так. Мы – высокоинтеллектуальная страна. Так было и так будет, я надеюсь. Вопрос в том, что этих ребят «там» разглядели, пригласили и дали им ресурсы работать в том направлении, в котором они здесь не могли бы трудиться и развиваться. Вот на чем мы должны сегодня сфокусировать систему образования. Я не отвечаю за высшее образование. Но, по-хорошему, все это должно спуститься оттуда – сверху вниз. Некая уже сформированная модель нужна в школе. Кстати, она уже реализована в Москве. Когда предприятие берет шефство над школой и делает в ней, например, несколько инженерных классов.

– А как же проект «Профессионалитет»?

– «Профессионалитет» относится к системе среднего профессионального образования, а не к школе. А вот предприятия в Москве идут по этому пути: хотят получить инженеров – создают инженерные классы, строят лаборатории и вкладывают туда приличные деньги. Но они на выходе получают ребят, которые уже гарантированно выбрали направление и, вероятно, придут к ним работать. Кадры надо растить со школы, а не присматривать себе кого-то в вузе на пятом курсе. Это уже так не работает, потому что за талантливыми ребятами сегодня очереди выстраиваются.

– Проблема, которую Вы обозначили, похожа на какой-то замкнутый круг. И повернуть всю систему образования кажется практически невозможным?

– Дорогу осилит идущий. То, что нам кажется нереальным, таким не является на самом деле. Я вообще слово «невозможно» не люблю. Для человека нет невозможного. И вся наша жизнь это доказывает. Все возможно. В том числе изменить, казалось бы, даже такую консервативную систему. Тем более что фундамент есть, он неплохой. Российская система образования одна из сильнейших в мире. Я боюсь, что мы потеряли смыслы, хотим быть на кого-то похожими, слишком много заимствуем. Губернатор часто говорит о том, что причина – в отсутствии идеологии. Сложно с ним не согласиться. Для меня, например, идеология – это качество жизни. Но это не то, сколько вы зарабатываете или как вкусно поели. Под этим подразумевается то, насколько вы реализованы как личность, попали ли на ту волну, которая вам нравится, на своей ли работе трудитесь. Приносит ли вам радость эта жизнь. В этом заключаются смыслы. Мы должны учить наших детей еще и качественно жить – не в потребительском плане, а в том, что каждый человек пришел в этот мир для чего-то и какие-то задачи у него есть. И, наверное, чего-то мир от него ждет. А мы пока привыкли что-то у этого мира для себя требовать. Нам все время кто-то что-то должен. Не так должно быть и в системе образования. От тебя и только от тебя зависит будущее. Важно это аккуратно воспитывать в наших детях, давать им понять, что интеллект – высшее достижение и мощнейший ресурс, которым владеет человек. Мы с вами все, по большому счету, ничем друг от друга не отличаемся: у вас и у меня две руки, две ноги… Отличаемся только тем, что у нас в голове. Нет большего дефицита, чем дефицит идей. Казалось бы, все создано. Что еще надо сделать? Все изобретено, а как дальше быть? Мы все стоим в этом смысле на плечах атлантов. И кто-то – быть может, это будет не масса ученых, а единицы, – но они сделают следующий шаг.

И мы должны сформулировать идею сегодня в школе, что каждый способен этому миру что-то предложить. Жизнь не линейна. В других странах люди уезжают за тысячи километров от дома ради работы. Меняют по пять-шесть локаций за жизнь. И сменяют профессии – или остаются в одной, но корректируют направление. Потому что некоторые виды деятельности сегодня исчезли, другие – раздробились, создали новые, исчерпав себя. Мир стремительно развивается. Сегодня, например, можно быть журналистом и режиссером одномоментно. Смысл в том, что мы ребенку в школе должны объяснить, как мир сегодня устроен, какой он, как его надо воспринимать правильно и принимать. Не ожидать от него чего-то, а исходить из позиции «что я ему могу предложить, в чем моя конкурентоспособность перед другими людьми».

– Анна Алексеевна, Вы говорите: «Мы должны». Мы – это все общество?

– Да, все общество. Мы как родители, взрослые. И нужно менять мнение о школе: мол, я отвел на уроки – занимайтесь. Возможно, есть избыточная нагрузка на родителей, особенно в первых классах. Здесь я не могу соглашаться со стандартами, и мне представляется, что нагрузка на первоклассников также слишком велика. И вообще, «домашку» в первом классе категорически нельзя давать. И оценок малышам нельзя ставить, а это сохранилось в некоторых школах.  

Да, мы берем детей в первый класс, исходя из возрастной категории. Но это совсем не значит, что у семилетнего ребенка семилетний мозг. Например, какой-то пятилетний малыш уже вполне смог бы учиться в первом классе и адаптироваться к новым навыкам. Но не каждый способен спокойно усидеть даже один урок. И в семь лет для кого-то школьная парта – рано. Я, опять же, возвращаюсь к индивидуальному подходу. Избыточные нагрузки в начале школы никому не нужны, они ни к чему хорошему не приводят. Но родителям стоит понять, что школа – это не бабушка, которая взяла и все за них сделала. Ответственность за воспитание ребенка, определенные образовательные моменты папам и мамам не надо с себя снимать, их хорошо бы со школой разделять. Именно поэтому на федеральном уровне было принято решение ввести советников по воспитанию. Их задача – объединить ученика, родителя и школу. И надо понять, что мы в одной команде, а не по разные стороны баррикад. Задача у всех общая – воспитать личность и сделать так, чтобы ребенок вышел успешным в этот мир.

– Получается, День учителя – не только профессиональный праздник, но и всего общества?

– Конечно.

– Возвращаясь к нелинейности этой жизни, не исключаете ли Вы, что когда-нибудь будете преподавателем?

– Хочу повторить, что учительский труд очень ответственный. Я читаю лекции в медуниверситете и серьезно к ним готовлюсь. И каждый раз прихожу, полтора часа работаю со студентами, а с меня семь потов сходит. Это правда непросто, а в школе, знаю, еще сложнее. Каждый урок – огромная ответственность, и в расписании они идут один за одним. Поэтому будущему учителю многое нужно в себе воспитать, прежде чем выходить к ученикам и вставать перед доской.

– Анна Алексеевна, кого из своих учителей Вы вспоминаете до сих пор?

– Как я уже говорила, мы все стоим на плечах атлантов. Мы появились в этом мире, а дальше нас взяли за руку, учили ходить, писать, рисовать черточки, считать. За каждым из нас стоят десятки, если не сотни человек – это все учителя.

– А какой педагог оставил самый яркий след в Вашей жизни?

– Большое влияние на меня оказала Валентина Федоровна Калашникова. Она преподавала русский язык и литературу в моей родной 39-й краснодарской школе. Валентина Федоровна искренне прививала своим ученикам любовь к чтению. Тогда еще не было понятия «репетитор», но во мне она разглядела интерес к литературе и занималась индивидуально. После школы я могла прийти к ней домой, мы вместе читали, анализировали и обсуждали произведения школьной программы. За это я ей очень благодарна – за ее внимание, за развитие потенциала. До сих пор ни один мой день не проходит без чтения.

Беседовал Алексей Власов, ведущий телеканала «Кубань 24»