С начала спецоперации на Украине прошло уже более 500 дней. За это время в зоне боевых действий российские солдаты успели столкнуться с разными ситуациями – кто-то потерял друга, кто-то был ранен, кто-то оказался в окружении.

Нашему собеседнику – за 45, он родом из советского прошлого. Он скуп на слова и сдержан в выражениях. Честно сказать, беседовать с ним непросто: человек пришёл со спецоперации, из другой реальности, где отношения между людьми, отношение к жизни и смерти, понятие дружбы и взаимовыручки, преданности долгу обретают совсем другой, более глубокий смысл.

Андрей (имя изменено) с позывным «Волна» – доброволец, на фронт пошёл в декабре 2022 года. О причинах, побудивших его отправиться в зону проведения спецоперации, о своём опыте выживания, фронтовых буднях и вере в Бога рассказал нам в беседе.

– Как вы приняли решение отправиться по контракту в зону СВО?

С началом спецоперации понял, что в стороне остаться не смогу. Оказался в числе тех, кто пришёл в военкомат добровольно. Сказали, что по возрасту не подхожу, мне 47 лет. Принял решение идти со своими – казаками, добровольцем в отряд специального назначения «Кубань» (БАРС-16). Прошёл трёхнедельную подготовку в специальном учебном центре «Кубань». 8 декабря заключил контракт и 11 уже был за «ленточкой». Начинал рядовым, был стрелком, пулемётчиком, разведчиком, а уходил уже заместителем командира роты.

– В молодости срочную службу проходили?

За плечами срочная служба в армии. Служил в пограничных войсках. Можно сказать, что было представление об обращении с оружием, но опыта участия в боевых действиях не было. Всему научился в центре подготовки.

– А как обустроен там быт, на полях сражений? Всего ли хватало, были обеспечены всем необходимым?

Где живут военные, зависит от времени и места. Они могут обустроиться и в окопах, и в блиндажах, и в заброшенных зданиях. Питание у нас было хорошее. У нас было всё для того, чтобы соблюдать гигиену. Проживали, как правило, в крупных помещениях, либо каких-то общественных зданиях. Естественно, когда приезжали в район боевых действий, то там тоже всё необходимое было – и питание, и вода, всем обеспечивали.

– Какие взаимоотношения складывались с местными жителями? Как-то негативно относились или наоборот, с позитивом?

Население к нашим войскам относится по-разному. Где рады видеть, а где – нет. Предлагали всегда продукты со своего огорода. Какую-то помощь давали. В общем взаимоотношения нормальные.

– Какие эмоции возникали в момент, когда вы выходили на штурм или находились под обстрелом.

Не знаю, это просто тяжёлая работа, которую надо кому-то делать. Не верьте тому, кто скажет, что не боится смерти. Конечно, страшно, но встаёшь и делаешь. Когда штурмуешь, в процессе, ни о чём не думаешь. О семье даже не вспоминаешь, хотя жене низкий поклон.

– За месяцы за «ленточкой», в вас что-то поменялось?

Да, у любого человека меняется. Переоцениваешь семейные ценности. Отношение к жизни изменилось, ценить друзей стал. Не успели разъехаться с сослуживцами, уже созваниваемся. Все мы становимся там друзьями, товарищами, братьями – и это, поверьте, не громкие слова.

В Бога стал верить больше. В отряде с нами батюшка был. Ходил к нему на исповедь.

– Для того, чтобы отправится в зону СВО, нужно понимать, зачем туда идёшь.

Я шёл, чтобы моя жена спокойно спала, чтобы дочь всего этого не видела, чтобы внуки жили счастливо.

– Что было самое сложное в службе?

Самое тяжёлое – в первый раз нажимать на спусковой крючок. Тут работает простое правило: если ты не выстрелил, то выстрелят в тебя. И когда теряешь товарищей. Это тоже очень больно. А ещё почему-то запомнилась зима, когда морозы были сильные до минус 28 градусов, я тогда 19 дней был на позиции. И самое сложное было помыться. Приходилось мыться в помещении при минус 20. Запомнил на всю жизнь.

– Письма от детей греют души?

Там, на фронте, приятно получать гумпомощь, которую привозят со всей страны. От посылок из дома всегда отказывался, так как всего хватало. Благодаря гуманитарной помощи мы действительно чувствуем поддержку от земляков. Ценятся не сами вещи, а внимание. Особенно греют душу письма от незнакомых нам детей. Видно, что часто пишут сами дети. Парочку писем даже с собой привёз оттуда.

– Вы уже несколько недель дома. Разница ощущается?

Когда возвращаешься, не понимаешь, почему всё так, почему так много людей на улице, свет везде горит. Трудно на машине ездить по правилам (смеётся). Но, думаю, скоро полностью вольюсь в обычную жизнь.

– Планируете вернуться на службу?

Дома дел много накопилось. Приведу всё в порядок и – назад. Всё-таки, надо защищать свою страну. Почему хочу вернуться? Да потому что надо довести дело до конца.

– Что можете сказать, пожелать тем, кто захочет туда поехать?

Ну во-первых, хочу сразу пожелать ребятам, если соберутся туда ехать, чтобы у них было понимание того, что это серьёзно. Эта спецоперация серьёзное дело. Нужна и подготовка, нужно физическое здоровье. Пусть психологически тоже подготовятся. Возможно, кто-то посчитает, что он не готов или ещё что-то. Но по крайней мере пусть сразу это решит для себя. Сказать, чтобы не боялись – это неправильно, боятся все. Страх помогает выжить. Потеряешь страх, потеряешь жизнь.

Беседовала Екатерина Вареник.